Они были в курсе последних фильмов и премьер, которых я ещё не видел, и книжных новинок, о которых я ещё понятия не имел. (Д. Гранин)

Таковы законы жизни: всё, что взлетело вверх, рано или поздно возвращается на землю. (С. Мизеров)

Нет нужды перечислять всё, что может разбудить в человеческом детстве интерес и благоговейное отношение к великому таинству жизни. Конечно, нужны и учебники. Вырастая, человек умом постигать должен, как сложно всё в живом мире переплетено, взаимосвязано, как этот мир прочен и вместе с тем уязвим, как всё в нашей жизни зависит от богатства земли, от здоровья живой природы. Эта школа должна обязательно быть. (В. Песков)

А что говорить о великой классической музыке, которая без слов — напрямую — испокон веку воздействовала на чувства людей! (Л. Мозговой)

Сегодня я впервые осознала: расставаться будет грустно. Просто грустно, без всяких метафор и ненужных сравнений. Одиннадцатый класс как песочные часы. Сверху — школа, снизу — ты. И ты берёшь теперь от школы всё, что она даёт, и не ждёшь, когда закончится урок, когда можно будет закрыть за собой дверь класса, пронестись во весь дух по коридору, сбежать вниз по лестнице, запрыгать, как кузнечик: «Домой, домой!» Не хочется теперь! (Н. Михайлова)

Константин Николаевич дёрнул в раздражении головой и ушёл в свою комнату. Встал у окна, бездумно глядя на улицу. «Чёрт знает что, − кипело у него на сердце, − и она ещё иронизирует. Нет, надо вернуться и заставить её снять паутину, потыкать носом, а то «придираешься... И он пошёл к жене. Но то, что он увидал, заставило его замереть. Анастасия Петровна стояла в углу и напряжённо, как это бывает у плохо видящего человека, всматривалась в стены, видимо отыскивая паутину. В её лице и во всей фигуре было что-то жалкое, беспомощное. (С. Воронин)

Я всегда завидовал моим сверстникам, у кого были и сохранились отцовские библиотеки. (14)Мне же многое приходилось открывать поздно. (15)Бунина, Хемингуэя, Ремарка я прочёл только в конце сороковых — середине пятидесятых годов. (16)А потом были годы, когда я пытался во что бы то ни стало объять необъятное и перечитал массу книг. (Г. Бакланов)

Одно время в десять вечера грозный голос из телевизора спрашивал: «Ваши дети дома?!» Никогда не спрашивают: «Вы позвонили своим старикам?» Надо было прожить не короткую жизнь, чтобы понять, как это важно. Такой звонок, думается, очень важен не только для того, к кому обращен, но и для звонящего. Упущенная возможность сделать твоему старику хотя бы малое добро потом навсегда поселится в тебе пульсирующей болью: будет то затихать, то возникать снова. (Д. Орлов)

Даже самая красочная картина пишется на сером холсте. Чем прочнее холст, тем долговечнее живопись. В основе ярких человеческих личностей и судеб почти всегда лежит плотный пласт одиночества… (Л. Жуховицкий)

Весь конец этого лета для меня связан с воспоминаниями об освобождённом и торжествующем пламени. Мы прикрывали общий отход и под самым носом немцев поджигали всё, что могло гореть: хлеб, сараи, пустые деревни, помещичьи усадьбы и дворцы. (Н. Гумилёв)